Посол Внутреннего Эквадора в Атлантиде Ксения Рагозина

сразу и про всё:

Илья гулял с Бобом, и его догнала девочка на велике, дочь наших тут деревенских друзей, они живут в полукилометре от нас — близкие, считай, соседи. выдала букет сухой травы с цветочками и велела на пасху те цветочки заварить и выпить с ними чай. вот и все местные традиции. никуда они не ходят, ничего не красят, не пекут, не страдают, не празднуют, отстрадав.
поразительно нерелигиозная страна для Латины.

а я тоже не страдаю, я праздную, по-своему — разбираю фотографии из Картахены. смерти, понятное дело, нет. уходящих жалко, а ушедших не жаль.
один очень крутой чувак мне это объяснил, ещё совсем девчонке, так:
лучшее, что мы можем напоследок сделать для своих близких — долго умирать, так долго, насколько получится.

похоже, всеми нами любимый писатель хорошо это знал.

маслины должны быть черны, как ночь, поимённо масляные на нёбе, сухие на языке, вот такие должны быть маслины. и только слегка солоны, пещанной, пустынною солью.
сыр должен быть белым, простым, как мычание, как самый нейтральный из возможно нейтральных, пресный, но не сухой. вот такой должен быть правильный этот сыр.
и к этому всему я бы добавила ржаной сухарик, один ржаной сухарик-солдатик. к мысленному пиру.
и больше ничего не надо. даже мяса. режьте меня, вырывайте мне годы, но мясо не обязательно, когда на столе мальбек. хотя, казалось бы.

и вот мальбек.
он должен быть ///
они пишут на этикетках, что цвет его рубиновый интенсивный, лучше бы молчали. потому что они просто стесняются сказать, что цвет его — цвет запёкшейся крови, но ещё живой, как если когда на живой руке густеет и запекается, или — цвет недозрелой самую малость, но уже чуть подпорченной сливы. я не видела ни разу, чтоб рубин был такого цвета, даже интенсивный. но "кровь" звучит неаппетитно, если речь о вине, хотя я совсем не понимаю, к чему стесняться. загустелая, кровь, пречистая, Христа, вот таким должен быть цвет мальбека.

о, что за радость, Дева Мария, что за блаженство, Святой Себастьян!

на этикетках они всегда пишут про клубнику, черешню и красные фрукты. и что мальбек округлый. округлый — это карменер вот округлый. округлый, Господи, каберне франк у Тебя. а мальбек, кровавый плотный, недозрело-сливовый, он раздавленой капли, плоской сферы плотный глоток. предсмертного мужества глоток, сдавленное счастье чистого концентрата Твоей любви. и я не знаю, как ещё сказать, каким должен быть мальбек. и каким был Тот Самый Мальбек, в бутылке без лживой клубнично-округлой этикетки, завёрнутый в пластиковые пузыри, везомый сюда, чтоб он, отдохнув от дороги, был бы выпит в вечер перед отлётом в Москву моей прекрасной мамы.
они вряд ли знали, что они пиздят, когда спёрли этот свёрток у нас из машины.

больше всего меня злит в воровстве (буквы-интонации ли это, картинки-эмоции ли, родная фотокамера ли, да просто кошелёк с расписанными на подарки деньгами) — это то, что ворам пофиг, то есть — никак. они не в силах воспользоваться упавшим на них богатством, вот эта незаконность, ненужность отъятия кажется мне особенно несправедливой.
как вот эту бутылку, спёрли, выглохтали, как обычную бормоту, не дав ей даже отдышаться,

а это было лучшее вино на континенте.

вчера днём как раз были на военной базе в Салинасе, пили у маяка вино, смотрели на волны, разбивающиеся о скалы Чоколатеры.
никакими переворотами и не пахло, военные, как обычно, играли в футбол и эквабол.

у того маяка мы устроили пикник.




это всё, что я знаю про военный переворот у нас. в корреспондента играть не хочется. скорее всего, опять станут бить окна в Историческом Центре, и пьяные студенты коллехио Мехия распишут революционными лозунгами все доступные стены. а на следующий день все обо всём забудут.

читать об этом издалека много интереснее, чем наблюдать вблизи: революция, как любое хамское действие, — тусклая вещь.

+++
ссылка по теме:
December 28th, 2009:
но я вот тоже думаю. думаю, что, раз мы живём в этой стране, в эквадорском небольшом совсем осколке Гран Колумбии, надо заранее чётко знать, что рано или поздно, один или ещё сколько угодно раз в разгар любого правления или промеж любых президентств сюда могут войти генералы. и сделать с этой страной вот что захотят. потому что диктатуры и хунты на этом континенте — священная традиция, восходящая к безупречному человеку, памятники которому стоят на улицах имени которого по всей территории бывшей Гран Колумбии, осколком которой блаблабла...
Симон Боливар, освободитель континента, стал первым, практически святым диктатором. и навсегда заложил здесь и идею, и традицию и диктатуры, и генеральской хунты. военный ты генерал или полицейский, соблазн святой идеи перешагнуть непросто. даже если святости в тебе ни на йоту.

и, раз уже речь зашла, знаете ли вы, какое есть самое главное пожелание одного буддиста другому одному буддисту? ( Collapse )

было сегодня днём.

( Collapse )

я почему-то раньше думала, что в Страстную неделю кукуручи шествуют так по всему Эквадору, но оказалось, что каятся в колпаках анонимусов только в Кито.

тут я немного писала про Святую Пятницу в прошлом году.
а тут много, но по-испански.

просто так. сказать, что жива, что мир лупает на меня всякими разными глазами, что в сорока минутах езды от Кито настоящая жара, что в понедельник поеду снимать плантации роз. что в голове мыши опять пороняли все мысли. и бог с ними.
просто так.

1) вот не помню, как она на самом деле называется, и какие там на деле слова — не помню. но у меня в голове она записана как "Том Уэйтс: Бог ушёл, Бог ушёл, Бог ушёл за пивом. Пивом. Срочно".

2) не жди меня, Папа, хорошего Cына...

3) по закону нашей страны после стакана вина даже Бог не может сесть за руль. отсюда все проблемы. отсюда.

( Collapse )

— тема для небольшого рассказа? — спрашивает.
— скорее, сюжет для провинциального водевиля, — отвечаю.

+++
вот ещё о чём надо попросить деда мороза, то есть, в новогоднюю ночь пожелать себе, помимо прочего. хочется почувствовать себя слабой женщиной. может, тогда получится почувствовать себя в окружении сильных мужчин.

+++
вчера устала и не поехала в гости, и никого не подхватила с собой сюда. какой-то считанный раз за чёрти сколько времени оказалась дома не глубокой ночью, и одна. выяснила, что дико по себе соскучилась.

+++
очередной трюизм, проверенный на живой мне и живых людях. а мы, и правда, — то, что о себе думаем. ангелический ребёнок там, злобный хомяк там, уличный боец какой-нибудь, святая всепрощенка там, роковая тётечка, полезный семьянин...
корректировке, впрочем, поддаётся мгновенно, если образ сильно не занравился. критичней к себе, критичней, — говорю. да пошла ты, — отвечаю.

а если не получится качнуть справа налево, то вильнуть всегда успеем. жизни мышья беготня — универсальная оправдалочка.

+++
универсальный ключ тоже существует. — отмычка.

+++
"Бог — комедиант, играющий для публики, которая боится хохотать". сказал не современный мне невротик, а Вольтер.

+++
друг прекрасный рассказал, что раньше хлебные баржи, чтоб не возвращаться порожняком, шли обратно в Одессу гружёными булыжником.
понятно.
сколько-то тысяч невинных французских машинок — туда. подождём, что спустят обратно, чтоб порожняк не гонять. может, новый мультик Миядзаки?

+++
В такую погоду хочется не зарабатывать, а пропивать...